Дакументы: Статут Вялікага Княства Літоўскага 1588 г. 1. Прывілеі

Статут Вялікага княства Літоўскага 1588 г.

Статут ВКЛ 1588 г. ў тым жа годзе надрукаваны Л.Мамонічам у Вільні. Выданне пачынаецца з прывілея караля польскага, вялікага князя літоўскага Жыгімонта ІІІ Л.Сапезе на выключнае права выдаваць Статут. Тэкст прывілея падрыхтаваны А.Ліцкевічам паводле выдання «Временник Императорского Московского общества истории и древностей российских» (Масква, 1854, кн. 19), пераклад А.Ліцкевіча. Тэкст Статута падрыхтаваны А.Ліцкевічам паводле факсіміле, змешчанага ў выданні «Статут Вялiкага княства Лiтоўскага 1588: Тэксты. Даведнiк. Каментарыi» (Мінск, 1989). У квадратных дужках [ ] прыведзены назвы прывілеяў, устаўлены прапушчаныя літары, змешчаны заўвагі публікатара.

[11.2.1588. Прывілей караля польскага, вялікага князя літоўскага Жыгімонта ІІІ Вазы аб наданні Льву Сапезе выключнага права выдаваць Статут ВКЛ].

Sigismundus Tertius, Dei gratia rex Poloniae, magnus dux Lithvaniae, Russiae, Prussiae, Samogitiae, Masoviae, Livoniaeque, nec non eadem gratia Suecorum, Gottorum, Wandalorumque designatus rex, et magnus Finlandiae princeps et cet., et cet.

Significamus praesentibus literis nostris, quibus interest universis et singulis, quod cum in Comitiis hisce faelicissimae coronationis nostrae, nomine ordinum Magni ducatus Lithuaniae, fidelitatis prius et subiectionis iuramento nobis sancte praestito, supplicatum inter caetera esset, ut leges sive statuta Magni Ducatus Lithuaniae, ex praedecessorum nostrorum serenissimorum regum Poloniae mandato atque commissione quam plurimorum doctissimorum virorum iurisperitorum, cura, studio, labore, atque diligentia, ad unanimem consensum omnium statuum, ordinum, tam spiritualium quam secularium principum, baronum atque nobilium ducatus illius conscripta habentur idiomate Polonico et Ruthenico imprimendum et excudendum curaremus.

Cum ex manuscriptis legibus iuris cognoscen. quaedam difficultas, et perniciosa varietas saepenumero exoriretur. Cui quidem suppliationi nos eo libentius assensum praebuimus, quo legibus et imperia fundata Respub. sotietatemque humanam stabilitatem esse, et priuatorum opes contineri intelligamus. It quo eaedem ad conservandam Respub. vtiliores sunt, eo maiori in inprimen. fide, industria, virtute atque experientia indigere videntur.

Quandoquidem magnifici Leonis Sapiehae, Magni Ducatus Lithuaniae procancelarii eximia in rebus virtus, dexteritas, vigilantia perspecta et comprobata nobis sit, et maxime, quod Respub. ad custodiam legum libertatumque omnium suarum eundem locaverit, ideo prae caeteris eidem magnifico Leoni Sapieha legum sive statutorum Magni Ducatus Lithuaniae idiomatibus Polonico et Ruthenico typis excuden. et in lucem eden. curam committen. esse duximus. Quemadmodum et praesentibus committimus, ita ut ne quispiam alius praeter eundem magnificum Leonem Sapieha, aut cui ipse commiserit statuta magni ducatus imprimen. cuden. licentiam sibi praesumere audeat, idque sub poena 5000 milia [sic] florenorum Hungaricalium, et omnium librorum impressorum amissione. Cuius mulctae medietas fisco nostro, medietas vero magnifico Leoni Sapieha cedere debebit. Quod et praesentibus literis cautum esse volumus.

In quorum fidem praesentes subscriptas sigillo Mag. D. L. consignari iussimus.

Datum Cracoviae 11 februarii, Anno Domini MDLXXXVIII, regni nostri primo.

Пераклад

Жыгімонт Трэці, з Божай ласкі кароль Польшчы, вялікі князь Літвы, Русі, Прусіі, Жамойці, Мазовіі, Лівоніі, з той жа Божай ласкі прызначаны кароль шведаў, готаў і вандалаў і вялікі князь Фінляндыі і іншых.

Абвяшчаем гэтым нашым лістом каму належыць, усім і кожнаму асобна, што на гэтым сейме шчаслівай нашай каранацыі ад імя саслоўяў Вялікага княства Літоўскага, пад час прысягі вернасці і падначаленасці, нам свяшчэнна прадстаўленай, між іншым, нас прасілі, каб законы альбо статуты Вялікага княства Літоўскага, якія былі складзены па даручэнні нашых святлейшых папярэднікаў каралёў Польшчы, клопатам, намаганнем, працай і руплівасцю многіх вучонейшых мужоў, дасведчаных у праве, да аднадушнай згоды ўсіх саслоўяў, станаў, як духоўных, так і свецкіх, князёў, баронаў і нобіляў гэтага княства, мы бы паклапаціліся надрукаваць і выдаць на польскай і рускай мовах. Бо з рукапісных законаў вынікае некаторая цяжкасць у спасціжэнні правоў і шмат шкоднай разнастайнасці. З гэтай просьбай мы тым больш ахвотна пагадзіліся, паколькі разумеем, што на законах заснавана трываласць ўлады ў Рэчы Паспалітай, стабільнасць людскога грамадства і дабрабыт насельніцтва. І яны (законы) тым больш карысныя для захавання Рэчы Паспалітай, чым больш вернасці, укладзенай працы, практычнай вартасці і вопыта выяўляе ў сабе друкаваны тэкст.

І паколькі шляхетнага Льва Сапегі, падканцлера Вялікага княства Літоўскага, выдатная дабрадзейнасць, майстэрства, руплівасць у справах нам былі паказаны і даказаны, і больш таго, Рэч Паспалітая паставіла яго для захавання ўсіх сваіх законаў і вольнасцей, таму сярод астатніх менавіта шляхетнаму Льву Сапезе мы даручылі клопат друкавання і выдання ў свет законаў альбо статутаў Вялікага княства Літоўскага на польскай і рускай мовах. Таму гэтым лістом загадваем, каб ніхто іншы не наважыўся дазволіць сабе друкаваць і выдаваць статуты вялікага княства, апроч шляхетнага Льва Сапегі, альбо таго, каму ён сам даручыць, пад пакараннем 5000 тысяч [так]венгерскіх фларынаў і канфіскацыі ўсіх надрукаваных кніг. З гэтага штрафу палова нашаму скарбу, а палова шляхетнаму Льву Сапезе павінна быць аддадзена. Што мы і засвядчаем гэтым лістом.

Для зацвярджэння гэтага мы загадваем гэты ліст замацаваць пячаткай Вялікага княства Літоўскага.

Дадзена ў Кракаве, 11 лютага ў год Гасподні 1588, першы год нашага кіравання.

[28.1.1588. Прывілей караля польскага, вялікага князя літоўскага Жыгімонта ІІІ Вазы аб зацвярджэнні і ўвядзенні ў дзеянне Статута ВКЛ].

Жикгимонтъ Третий, божъю м[и]л[о]стью король полский, великий князь литовъский, руский, пруский, жомоитъский, мазовецъкий, ифляньтъский, тою жъ божъю м[и]л[о]стью назначоный король шведъский, кготъский, ванъдальский и великое княже финълянъдъское и иныхъ.

Чинимъ явно симъ нашимъ листомъ всим посполите и кождому зособна нынешнимъ и напотомъ будучимъ, ижъ панове рады и врядники наши и послы Великого князьства Литовъского, на сойме вальномъ щасливое коронацыи нашое будучи, именемъ всихъ становъ обывателевъ Великого князьства Литовъского подали намъ ку потверъженью статутъ, то естъ порядокъ отправованья судовъ, черезъ депутаты от стану Великого князьства Литовского и на соймикохъ поветовыхъ на то обраныхъ и высажоныхъ поправленый, на сойме елекъцеи нашое под Варшевою прогледаный, просечы, абыхмо тотъ статутъ, от нихъ новопоправленый, при иньшихъ правахъ и вольностяхъ ихъ привильемъ нашимъ потвердили и всимъ станомъ Великого князьства Литовъского выдати и ку ужыванью привести велели, указуючи намъ с конъстытуций и уфалъ соймовыхъ, жесмы то учинити повиньни.

Мы, г[о]с[по]д[а]ръ, знаючы быти повинъность нашу, ижъ есмо тымъ паньствомъ, на которыхъ насъ панъ богъ з ласки и воли своее светое за добровольнымъ обудвухъ народовъ Короны польское и Великого князьства Литовъского обраньемъ посадити рачилъ, повиньни права, вольности и свободы ихъ не толко цело и непорушно деръжати, але што бы наболей примножати, справедливость и оборону чынити, помнечы тежъ и на то, яко тые обадва славные народы, польскый и литовскый, опустивъши много иньшихъ славъныхъ и зацныхъ пановъ, которые се о тые паньства з великими обетницами не одно примноженья правъ, свободъ и вольностей шляхетъскихъ, але розъширенья тыхъ паньствъ и прибавленья имъ многих пожитъковъ старали, до насъ хуть и волю свою склонивши, насъ, г[о]с[по]д[а]ра, за пана собе зверхнего на Корону польскую и на Великое князьство Литивъское [!] взяти волели, чого мы, вдячни от нихъ будучы и хотечы имъ завжды правъ, волностей и свободъ въшелякихъ прыкладомъ продъковъ нашихъ прибавляти и примножати, на сесь часъ с повиньности нашое, г[о]с[по]д[а]ръское, намовивъшисе в томъ с паны радами нашими и зо въсими станы обоего народу, на сойме вальномъ коронацыи нашое будучими, тот статутъ права Великого князьства Литовъского новопоправленый симъ прывильемъ нашимъ стверъжаемъ и всимъ станомъ Великого князьства Литовъского ку уживанью на вси потомные часы выдаемъ. Водле которого вже якосмы сами, г[о]с[по]д[а]ръ, такъ и вси иные станы, обыватели Великого князьства Литовъского, заховатисе маемъ и подъ тою жъ присегою нашою, которую есмо на вси права и вольности Великого князьства Литовъского учинили, шлюбуемъ и обецуемъ и вжо во всихъ земляхъ и поветехъ, врядех и судехъ вшелякихъ, до Великого князьства Литовъского належачихъ, вси справы судовые порядъкомъ, в томъ статуте новопоправленымъ описанымъ, отправовати почати мають в року пришломъ тисеча пятьсотъ осмъдесятъ девятомъ о трехъ кролехъ, святе рымъскомъ, на рокохъ судовых земъскихъ, але напотомъ завжды, кгды одно того потребовати будеть, вольность поправованья того статуту вцале имъ заховываемъ. А ижъбы тымъ рыхълей всимъ ку ведомости и уживанью прыйти могъ, прото тотъ статутъ новопоправленый и прывильями земъскими писмомъ польскимъ и рускимъ друковати и в поветы розослати велели есмо. Яко жъ для лепшое певности и стверженья того статуту сеси [!] нашъ привилей на сойме коронацыи нашое рукою нашою подъписавъши и печать нашу Великого князьства Литовъского до него прывесити казавши, станомъ Великого князьства Литовъского дали есмо. Ведь же тотъ статутъ новопоправленый звязъкомъ и списомъ унии ни в чомъ противенъ быти и ничого шкодити и уближати не маеть. Писанъ у Кракове лета Бож[ъ]его нароженья 1588 м[е]с[я]ца генвара, 28 дня.

Сиисмунъдусъ рексъ.

Левъ Сапега, подъканъцлерый Великого князьства Литовъского.

Кгабриель Война, писаръ.

[1.12.1588. Зварот падканцлера ВКЛ Л.Сапегі да караля польскага, вялікага князя літоўскага Жыгімонта ІІІ Вазы з нагоды прыняцця Статута ВКЛ].

Наяснейшому пану, пану Жикгимонъту Третему, Божъю м[и]л[о]стью королю польскому, великому князю литовъскому, рускому, прускому, жомоитъскому, мазовецъкому, ифлянтъскому и иныхъ. Тою жъ Божъю м[и]л[о]стью г[о]с[по]д[а]рю и королю дедичному шведъскому, кготъскому, ванъдальскому и великому княжати финъляньдъскому, пану а пану, пану моему м[и]л[о]стивому.

Были тые часы, наяснейшый милостивый г[о]с[по]д[а]ру королю, коли в томъ згромаженью а посполитован[ь]ю людскомъ, которое мы речью посполитою называем, не правомъ якимъ описанымъ або статутомъ, але только своимъ зданъемъ и уподобанъемъ владность свою г[о]с[по]д[а]ры и короли того света надъ людми ростегали. Але ижъ частокроть от пристойное своее повинности отступовали, а, на свой толко пожытокъ речы натегаючы, о сполное доброе всихъ мало дбали, оттул[ь] то было уросло, же люди, брыдечысе ихъ панованьемъ и звирхностю и не господарми, але тыранами оные называючы, на самом только статуте и праве описаномъ все беспеченство и доброе речы посполитое засажали. А прото онъ великий и зацный филозофъ греческий Арыстотелесъ поведилъ, же тамъ бельлуа, а по-нашому дикое звера, пануеть, где чоловекъ водлугъ уподобанья своего владность свою ростегаеть, а где опятъ право або статутъ гору маеть, там самъ богъ всимъ владнеть. А тая того естъ причина, же право естъ, яко его другий зацный мудрец выславилъ, онымъ правдивымъ розъсудъкомъ а мудрымъ умыслу чоловечого баченьемъ, которымъ панъ богъ натуру чоловечую обдарыти рачылъ, абы водлугъ того пристойного а мудрого баченья жывотъ чоловечий такъ справовалъ, яко бы се за тымъ, што естъ почъстивого, завжды удавалъ, а што непочъстивого, абы се того выстерегалъ. Лечъ ижъ не всихъ такъ прироженье справило, абы большей розуму, а нижли маетностей своихъ а бестыяльскихъ попудливостей наследовати мели, тое удило або монъштукъ на зуфальцы панъ богъ и право его светое вложило, абы тые за неу[ч]ъстивые справы свои слушное каранье, а цнотливые пристойную заплату относили. И тотъ то естъ цель и конецъ всихъ правъ на свете, тымъ все панъства и королевъства стоять и в целости своей захованы бывають, где лихие помъсту, а добрые заплату относят, чого ижъ се завжды тые лекають, которымъ своя воля мила, а розумъ имъ неприетелемъ: ради бы тое удило зъ себе скинули, а права все, абы имъ не пановали, ради бы внивечъ обернули. Показало се то на онъ часъ в оныхъ королевичахъ и млоденъчыкахъ рымъскихъ, которые в объмыслеванью сенаторскомъ, абы тяжкий тежар панованья королевъского або тыраньского зъ себе зложили, а правомъ описанымъ абы се редили—всякимъ способомъ тому забегали млоденъцы, абы жадного такого права надъ собою не узнавали, бо поведали право быти глухое и такое, которое се упросити не дасть, естли в чом чоловекъ выкрочыть, не маеть браку межы убогимъ а богатымъ. А у пана, однакъ, естъ местъце ласки и [з]ахованья, естъ взлядъ на особы. А такъ лепей подъ самою королевъскою [у арыгінале: кыолевъскою] звирхностью жыти, а нижли ся в такое небеспеченство вдавать, жебы на самой толко невинъности живота и постереган[ь]ю прав щасте свое чоловекъ садити мел. Такая, поведаю, дума естъ, и завжды будеть людей свовольныхъ а неукрочоныхъ, которымъ гроза правъ естъ немила а вшетечное их своей воли завъжды противна, што мы все упатруючи, наяснейший милостивый г[о]с[по]д[а]ру, за щасливый народъ себе быти почитаемъ, которымъ панъ Богъ такие господары и продки вашое королевъское милости дати рачилъ, же не толко абы водлугъ воли и уподобанья своего надъ нами звирхност[ь] свою г[о]с[по]д[а]ръскую ростегати мели, але и сами намъ поводомъ до того были, абысмы собе права, яко найбольшые сторожы посполитое вольности, творыли и болшей владности звирхности господаръской надъ собою не попущали, одно покол бы имъ певную границу панованья ихъ надъ нами права замерили, за што яко славу несмерътелъную въ паметяхъ нашихъ собе зоставяли. Такъ поготовю ваша королевъская милость, нашъ милостивый панъ, имя свое вельце славное межы нами рачылесь учинити, же статутъ новый, а на многихъ местьцахъ от людей мудрыхъ а въ правахъ беглыхъ, з народу нашого на то обраныхъ, поправленый, на томъ першомъ въступку панованья своего рачилесь намъ потвердити. А ижъбы вжо вси суды в томъ панъстве вашое королевъское м[и]л[о]сти, славномъ Великомъ князьстве Литовъскомъ, такъ были отправованы, з ласки своее г[о]с[по]д[а]ръское рачилесь нам позволити, тогды я именемъ всее Речи Посполитое вашой королевъской милости, своему милостивому пану, покоръне за такъ милостивую ласку дякую. А ижемъ тую працу передъ себе взялъ, абымъ тотъ статутъ в друкъ подал, он же вашой к[о]р[олевской] милости офярую яко найвышому сторожу всихъ правъ и вольностей нашихъ, пана бога просечи, абы онъ д[у]хомъ мудрости и вшелякою делностю [у арыгінале: делности] вашу королевъскую милость обдарити рачилъ, жебысь намъ ваша королевъская милость такъ щасливе а долго пановалъ, яко бы и фала пана бога всемогущого черезъ вашу королевъскую милость помножона и вся Речъ Посполитая в целости и в покою была захована, а такъ святобливое надъ нами вашое коро[ле]въское милости панованье ту на томъ свете зъ славою несмертельною, а по смерти живота вечного заплатою было нагорожоно. С тымъ нанизъшие службы мои з вернымъ подъданьством ласце вашое королевъское милости пилне залецаю.

Писанъ у Берестью лѣта от нароженья сына божего 1588 месеца декабра, 1 дня.

Вашое королевъское милости пана, пана моего м[и]л[о]стивого, найнизъший слуга и верный подъданый Лѣвъ Сапега, подъканъцлерый Великого князьства Литовъского.

На преславные а старовечные клейноты, или гербы, ясневелможного пана, пана Лва Сапеги, подканцлерего Великого князства Литовского, Слонимского, Мяделского, Марковског[о] и прочих старосты, епикграмма.

Въсе можемъ своимъ окомъ лацно обачити,

Долъжыни и шырокость шнуромъ позначити

И чоловека можемъ познати по твары,

Если въ собе не маеть лишнее привары.

Але где цнота собе обрала оселость,

Тамъ ростропъ естъ до всего и мужьская смелост[ь],

Которая зацные завжды домы буди

I клейноты розъдаеть, тыми слынуть люди,

Бо такие николи зъ света не изъходеть,

Але один по другомъ вовеки славу плодеть.

Хочешъ же ся присмотрет[ь]—гербомъ праве значнымъ

Заразъ можешъ познати, иж суть в дому зацнымъ

Зъдавна славных Сапегов. Тые з предковъ своихъ

Заквитывали въ цнотахъ—знат[ь], во лилияхъ троихъ,

При которих зъ оружъемъ конъный воинъ стоить

Знакомъ того, иж ся з нихъ ни одинъ не боить,

Служить своимъ сподаремъ ку кождой потребе,

Не литуючи скарбов, ни самого себе.

Къ тому видишъ, якъ въ локоть пострелена рука—

Видишъ, ижъ въскрозь из туга, з пострелного лука.

Такий пострелъ никого дома не потъкаеть,

Одно хто поганьские полъки розрываеть.

Въ тыхъ же геръбехъ посредку есть стрела зъ крестами

Двема, а третий блиско осажономъ [!] лунами.

Тые знакомъ, ижъ они болшъ для хрестиянства

Клали здорове свое, несмотречы паньства.

Смотри жъ вышей—узришъ тамъ над гельмомъ коруну,

Которая даеть знать, иж тамъ богъ фортуну

И цноту зъ силънымъ мужъствомъ сполне коронует[ь],

Чого у нихъ ани моль, ни ржа не попсует[ь].

Живете жъ, Сапегове вси, въ многие лета,

Ваша слава слыт[ь] будеть, покуль станеть света.

Подавайте жъ потомъкомъ, што маете зъ предъковъ,

Вед же и ваших цных справ въвесь светъ полонъ светъковъ.

Анъдрей Рымъша.

[Зварот падканцлера ВКЛ Л.Сапегі да саслоўяў ВКЛ з нагоды прыняцця Статута ВКЛ].

Всимъ вобецъ станомъ Великого князства Литовъского Левъ Сапега, подъканъцлерый Великого князства Литовъского, староста слонимъский, маръковъский и мядельский, повольные и зычливые службы свои оферую.

Обачывали то усихъ вековъ люди мудрые, же в кождой речы посполитой чоловеку почъстивому ничого не маеть быти дорожшого надъ вольность, а неволею такъ се маеть гыдити, же не только скарбами, але и смертью ее одъ себе отганяти есть повиненъ. А прото люди почъстивые не только маетности, але и горлъ своихъ противъ кождому неприятелю выносити не жалують, абы подъ ихъ окрутное опанованье не приходили, а з волности своее будучи злуплени, водлугъ воли и мысли ихъ яко невольники не мусели жити. Але вже мало бы и на томъ было, ижъбы чоловекъ з неволи от посторонного неприятеля былъ воленъ, кгды бы домового неприятеля надъ собою терьпети муселъ. Тогды тотъ монъштукъ або удило на погамованъе кождого зуфальцу есть вынайдено, абы, се боячы права, от кожъдого кгвалъту и збытку погамовалъ, а надъ слабшимъ и худъшимъ не паствилъсе и утискати его не могъ, бо для того права суть постановлены, абы можному и потужному не все было вольно чынити. Яко Цыцеро поведилъ, ижъ естесмо невольниками правъ для того, абысьмы вольности уживати могли. А естли жъ чоловеку почъстивому ничого нетъ мильшого надъ тое, кгды, во отчызне своей безп[е]чне мешкаючы, не боитсе, абы его хто на доброй славе его змазати албо на теле и на здоров[ъ]ю его образити албо теж на власно[й] маетности его укрывдити могъ, тогды то ничому инъшому, одно праву причитати мает, за которым од кождого в покою седить, а жадного усилства, обелжен[ь]я и укривжен[ь]я на собе не поносить, бо тот цель и скутокъ усих правъ естъ и мает быти на свете, абы кождый добрую славу свою, здоровъе и маетност[ь] в целости мелъ, а на том всем жадного ущирбку не терпел. И то ест наша волност[ь], которою се мы межи иншыми народы хрестиянскими хвалимъ, же пана, ижбы водле воли своее, а не водле правъ наших пановал, над собою не маем, а яко славы учстивое, такъ живота и маетности волно уживаем. Бо хто бы колвекъ с тых трох речей в чом насъ укривдити и подлугъ уподобан[ь]я своего, а не водле прав нашых надъ нами паствитисе мел, тот бы вжо не паном нашим, але сказителем прав и волностей наших был, а мы бысмо неволниками его быти мусели. И слушне за правду маемъ, за што пану богу дяковати, же под панованьемъ королей ихъ м[и]л[о]сти и великихъ князей, пановъ наших, тую владзу и вольность у рукахъ своихъ маемъ, а права сами собе творачы, яко найбольшей можем, волности своее во всем постерегаем, бо не толко сусед а сполный нашъ обывател[ь] в отчизне, але и сам г[о]с[по]д[а]ръ, пан нашъ, жадное звирхности над нами заживати не может, одно толко, колко ему право допущает. Прото, маючи таковый скарбъ в руках наших, который жадною сумою преплачон быти не может, пристоит кождому почстивому ч[о]л[о]в[е]ку, абы о нем ведал, а будучи добре ведомый, абы яко самъ себе и попудливости свои гамовалъ и водлугъ права писаного справовалсе, а никого не кривдилъ, такъ, если бы одъ кого былъ укривжонъ, абы ведал, где обороны и лекаръства в кривъде своей искати маеть, бо яко одинъ сенаторъ рымский другого штрофовалъ, же права отъчизны своее не умелъ, такъ кожъдый обыватель годенъ естъ наганенья, который вольностью се фалить и правъ своихъ умети и розумети не хочеть, которым правомъ усю вольность свою обварованую маеть. А если которому народу встыдъ правъ своихъ не умети, поготовю намъ, которые не обчым яким языком, але своимъ власнымъ права списаные маем и кождого часу, чого намъ потреба ку отпору всякое кривды, ведати можемъ. А ижъ тая трудность передъ тым непомалу до того заважала, же не кождый статутъ могъ мети для трудного и долъгого переписованья, тогды и в том, той потребе кождого обывателя фолькгуючы и пожитку речы посполитое служечы, важыломъсе того тую працу на себе подъняти, а кошту и накладу своего не жалуючы, абыхъ то в друкъ подалъ а дорогу лацнейшую и снаднейшую кождому ку ведомости права показалъ, к[г]ды жъ то вжо в рукахъ своихъ кождый, коли похочеть, мети можеть. Прошу, рачъте жъ, в[аши] м[илости], тую працу от мене вдячне приняти, а, маючы вольности свои, правомъ добре объварованые, того постерегати, абысте до судовъ и до трибуналовъ не только людей добрыхъ а тыхъ правъ нашихъ добре умеетныхъ обирали, але боящыхъсе пана бога и цнотливыхъ, которые бы не для пожытку своего а ку шкоде ближнего, для лакомъства своего и для подаръковъ права выкручали, але, простымъ трыбомъ идучы, светое правды и справедливости постерегали, а тую вольность, которою се тешимо, в целости намъ заховали. С тымъ се ласце и милости вашм[о]стей братеръской поручаю.

© Алег Ліцкевіч, 2010